Сусанна, путь из журналиста в программные директора, как мне кажется, совершенно логичный: мы так много смотрим кино, так часто его оцениваем, что наступает пора формировать программы по своему вкусу. Как было в твоем случае?
За плечами любого профессионального киножурналиста – масса отсмотренных фильмов. Мы же ездим на фестивали не просто пообщаться, изучаем программы, пишем о них, и благодаря нам люди идут смотреть конкретные картины. Мы помогаем делать выбор. Скажу честно, со мной и с коллегами иногда советуются прокатчики, какой фильм приобрести, потому что знают, что я его смотрела от начала и до конца и видела реакцию зала. Должность «программный директор» громко звучит, на самом деле ты просто снова отсматриваешь множество проектов. Но, положа руку на сердце, никогда не мечтала о такой карьере. Училась в театральной школе, мечтала быть режиссером, актрисой, певицей, писателем, продюсером, но не программным директором. Это получилось случайно.
Одна из причин: в 2022 году много людей уехало из страны, и надо было заполнять ниши, собирать программы для фестивалей – как для уже существующих, так и для новых, а их стало очень много. Плюс наше кино необходимо было продвигать за рубежом, даже в нынешних условиях. Я начала делать авторскую программу для «Русского дома» в Берлине, провела два фестиваля на Балканах (Сербия, Черногория, Хорватия): первый – с «Союзмультфильмом», во втором к нам присоединилась Киностудия им. Горького. И продюсировала оба, и помогала собирать для них программу. И главная причина – еще в 2021 году поняла, что пришло время для нового фестиваля – стриминговых сервисов, и буквально заболела идеей такой организовать.
Но открыли меня как программного директора известный продюсер Антон Калинкин с командой: позвали делать фестиваль «Читка». Тема экранизаций мне всегда была близка: три года филфака за плечами, три года журфака, я люблю читать. Это была наживка, на которую такая рыбка, как я, попалась.
Почему ты решила стать программным директором фестивалей, показывающих контент именно онлайн-кинотеатров?
Об онлайн-кинотеатрах я писала еще давно, до пандемии, когда они не были так популярны. Была, что называется, в теме. Когда случилась пандемия, платформы рванули. Сегодня их время. Телевидение в этом плане вначале немного просело: люди теперь хотят смотреть кино там, где им удобно и когда удобно. Но затем телеканалы стали плотно работать в связке со стримингами. Профессионалы индустрии, создавшие онлайн-кинотеатры, стали популярны примерно как рок-звезды, а я их знала, когда еще никто не знал. Подсмотрела идею фестиваля стриминговых сервисов (не онлайн-кинотеатров, а именно сервисов!) в Монако, изучила тамошние материалы и стала искать партнеров. Нашла. Это Ирина Недумова и форум CSTB, именно в его орбите проходит фестиваль. ORIGINAL+ – тот фестиваль, который хочу делать. Шучу, что делаю для других как для себя.
А что касается ORIGINAL+Doc, идею подглядела на Каннском фестивале сериалов, который вдруг открыл секцию документальных сериалов. Провела исследование и поняла, что онлайн-кинотеатры у нас уже снимают столько неигровых проектов, что наберется на отдельный фестиваль.
В первый год у меня набралось документального контента российских стримингов на два фестиваля сразу. Как только мы провели первый ORIGINAL+Doc, меня сразу же позвал с аналогичной программой Алексей Учитель на «Послание к человеку», что для меня весьма почетно, и мы сделали с ним специальный Индустриальный день, где представили новейшие доки платформ.
Сусанна Альперина
А как вы взаимодействуете с другими фестивалями? Ведь все хотят себе самое лучшее, яркое и «право первой ночи». А на одном поле с ORIGINAL+ играют и «Пилот», и «Новый сезон»...
…И на Московском международном кинофестивале еще раньше, чем наш фестиваль, появилась секция «Первая серия», программу для которой собирала Аня Арутюнова, а затем Егор Москвитин... Сейчас практически каждый фестиваль – и в России, и за рубежом – стремится добавить в программу и сериалы.
Вначале был испуг: побежали в одну сторону. А потом мы распределились, и контента хватает на всех. У каждого фестиваля своя концепция, воплощаем их мы тоже по-разному. Да, случается, когда проекты, которые мне очень хочется получить, еще не готовы или их придерживают для «Пилота» или «Нового сезона». Я просто озвучиваю платформам свой wish-list, и мне отвечают честно: «Сусанна, нет, не готовы». Или: «Сусанна, нет, мы держим на другой фестиваль». Создатели же прекрасно себе представляют, где их проект выстрелит лучше. А еще они все-таки стараются увязать показ на фестивале с датой выхода. Какой смысл показывать сериал в феврале, если собираетесь выпускать его под Новый год? Так получилось, что фестивали распределились сезонно. ORIGINAL берет на себя весенний блок, «Пилот» – летний, «Новый сезон» – конец года: осень, зима.
В этом смысле с доками избыток или даже переизбыток – здесь легче выбирать?
Не сказала бы. Понимаешь, выбирать вообще трудно. Вот, например, «Пилот» объявил о новой секции документальных сериалов. Опять-таки, всем контента хватит. Тут другое: люди думают по-разному. Я, например, очень хотела в программу ORIGINAL+Doc «Тайны Карениной». Их позвали на «Пилот» в деловую секцию. Я сказала создателям: «Если возможен приз, идите туда не раздумывая, потому что получить главный приз и привлечь внимание к проекту очень важно». В итоге, к сожалению, сериал остался на «Пилоте» без награды, зрители выбрали другой, яркий и более актуальный проект. А потом выяснилось, что онлайн-кинотеатры KION и Wink решили выпустить «Тайны Карениной» в июле. То есть то, что сериал оказался в деловой программе «Пилота», было более чем правильно. Другое дело то, что июль – малосмотрибельное время. Но я с уважением отношусь к тем, кто программирует сетку KION и Wink. Значит, они посчитали, что им так лучше, хотя мне было трудно понять их решение.
Мы взяли «Тайны Карениной» во внеконкурсную программу ORIGINAL+Doc, у нас читали отрывки из романа Льва Толстого, и таким образом к сериалу снова было привлечено внимание.
Кадр из сериала «Тайны Карениной»
Я разговаривала с режиссером «Тайн Карениной» Иваном Юдиным, у него тоже есть ощущение, что проект недополучил внимания. Жаль, я считаю, что этот сериал достоин самых громких наград.
И мое мнение, что это – один из лучших документальных проектов года.
Причем лучшим он стал за счет нестандартного взгляда, нового подхода, создатели вложили в него всю душу. Вот тебе живой пример того, как «легко» отбирать доки в программу.
Какова в подобных кейсах роль продюсера проекта?
Решающая. Но добавлю ложку дегтя, скажу о наболевшем. Продюсеры зачастую не работают нормально на всех этапах продвижения своего проекта на фестиваль. К счастью, не все и не со всеми. Могу описать живой случай, не называя имени. На Каннском кинофестивале назначает мне встречу российский продюсер и просто умоляет взять свой фильм на фестиваль. Смотрю картину, она мне нравится. При этом премьера уже прошла, кино уютно расположилось на одном из ведущих стримингов страны. Беру фильм во внеконкурсную программу, и… продюсер не приезжает на показ. Пишу ему, звоню: «Вы что там сидите? Мы сейчас раскручиваем ваш проект, показываем, привлекаем внимание…» А он – мне: мол, я сейчас дома, уже работаю над другим проектом и приехать никак не могу. Но ведь есть такая проблема: если проект ложится на стриминг, он как бы попадает в «братскую могилу», особенно документальный. Он там (сравнение не мое) как на полке в супермаркете, ему легко потеряться среди других наименований. И надо его изо всех сил поддерживать, продвигать, пиарить, а некоторые продюсеры забросили проект на платформу – и все.
Сергей Головецкий, режиссер фильма «Суперсерия 72», потрясающего дока, который только выйдет на PREMIER, признался на нашем фестивале публично: «Когда у тебя офлайн-премьера, ты приходишь в кинотеатр, пьешь шампанское, празднуешь. А когда у тебя премьера на стриминге, ты сидишь дома, сам себе наливаешь бокал вина и чокаешься с зеркалом». Понимаешь чувства авторов? Ну, окей, стриминг иногда делает премьеру, но совсем не часто. Именно фестиваль направлен на то, чтобы подсветить твой проект, привлечь, выделить его. А продюсеры отдали тебе его и забыли. И дальше ты крутишься как можешь, а они бегут пристраивать свой фильм на другой фестиваль. Это важная проблема. Хотелось бы, чтобы продюсеры работали на фестивале не меньше, чем программные директора.
Кадр из фильма «Суперсерия 72»
А как ты думаешь, большое количество доков сегодня – это свидетельство зрительского интереса к жанру или следствие того, что государство дает на них гранты и все стремятся их снять?
Всем кажется, что документальный контент снимать легко. Это иллюзия. Снимать его сложнее, чем художественный. Но снимать его надо именно как художественный. Однако многие считают, что им хватает знаний, поэтому наполняют фильм говорящими головами, не выдерживают паузы... Раз, два – и снял.
Доков действительно стало очень много. Когда делала летний ORIGINAL в 2024 году, просто тонула в контенте. У меня в итоге во все программы вошло 37 проектов. Думала, с ума сойду – столько отсматривала фильмов. Мы еще на этой волне производственного всплеска придумали программу «Биржа. Ищу стриминг» – для тех доков, которые хотят попасть на платформы и не могут. Причем это был запрос индустрии, и мы решили выступить в роли свахи и поженить платформы с создателями проектов. У нас в программе в итоге были секции «Конкурс», «Вне конкурс», «Биржа» и «Спецпоказы». 37 проектов – это очень много. Но я еще многое и не взяла!
Обижаются на тебя?
Обижаются, не обижаются… Важно правильно выбрать. Бывает, что тебе конкретно вот этот фильм не подходит. Но ты понимаешь, что есть другой фестиваль. Кстати, не всегда у нас осознают, что программный директор может быть задействован на нескольких фестивалях. Ревнуют, обижаются. Но вот пример: один из ведущих программных директоров Стас Тыркин работает и на фестивале «Маяк», и в кинотеатре «Художественный», и на «Стрелке». И везде его компетенция важна и нужна. Андрей Апостолов делает как программный директор и «Горький Fest», и «Окно в Европу». Тем, кто говорит о том, что программный директор и отборщик должны принадлежать эксклюзивно лишь одному фестивалю, ответила бы так: тогда платите ему эксклюзивный гонорар (смеется).
Иногда сами программные директора, и это нормально, советуются между собой и говорят: «Моему фестивалю фильм не подходит, а вот твоему идеально». От чистого сердца, без мыслей: я сейчас заграбастаю. Пример из моего опыта: с программным директором «Горький Fest» Андреем Апостоловым мы оба взяли фильм «Король и Шут» на свои смотры и договорились, что показываем его одновременно в Нижнем Новгороде и в Москве. Но в Нижнем, к сожалению, случилось стихийное бедствие. И мы на первом ORIGINAL+Doc показали его буквально на день раньше. Но изначально мы оба договорились с продюсером о «праве первой ночи».
Я всегда за то, чтобы фестивали дружили, договаривались. Похожая ситуация была с документальным фильмом «Дедлайн». Мы показали версию на Beat Film Festival в июне. Авторы доработали ленту. И новый вариант вошел в конкурсную программу ORIGINAL+Doc. Более того, жюри назвало именно его победителем.
Кадр из фильма «Дедлайн»
Есть разные жанры документального кино: телевизионное, авторское, платформенное. Какое тебе ближе?
Платформенное, иначе я бы им не занималась. С сожалением отмечаю, что телевизионное кино для меня порой слишком плоско. Редко случается соответствующее всем запросам: док на ТВ все-таки поставлен на поток, у телевизионщиков задача – сделать контент на огромнейшую аудиторию, и авторы, бывает, скатываются в желтизну. А платформы, если мы говорим о хорошем доке, делают и с яркой зрительской приманкой, и с авторской глубиной. Тем и цепляют. Поэтому я и погружена в них.
Признаюсь, иногда я скучаю на авторском документальном кино. Мне бывает сложно понять замысел. Хотя хорошую работу люблю. Например, очень понравилось «Гнездо из бумаги» Сергея Кальварского-мл., вообще ценю этого режиссера. Но чаще на показах доков бывает скучно, и я это замечаю даже по нашей с тобой профессии: так мало журналистов, которые пишут про документальное кино.
Кадр из фильма «Гнездо из бумаги»
Я как раз, создавая новое медиа DOC.ru, с этим столкнулась: пишущих про доки – единицы, разбирающихся в них – раз, два и обчелся. Все хотят высказываться про художественное кино, потому что оно лучше распиарено, на слуху и потому как бы «интереснее».
У нас годами документальное кино не развивалось, оно как будто провалилось в яму на какой-то период. Плюс давали мало денег. На эти деньги снять фильм… Вот я сняла как продюсер фильм «INTO_нация Большой Одессы» с режиссером Александром Бруньковским за 3,5 млн рублей. Это был гигантский бюджет. Минкульт тогда давал 5 млн, и то лишь каким-то избранным проектам. Конечно, проблема заработка существует. Я, например, свой проект не отбила по деньгам, и тогда никто не отбивал, даже не выходил в ноль, на самоокупаемость. Невыгодно было снимать кино с бюджетом больше 600 тыс. рублей, понимаешь? Если это только не Сергей Мирошниченко и его многоопытная команда с огромным государственным проектом.
Сейчас ситуация изменилась: и сервисы вкладываются, и ИРИ, и Минкультуры. Где бюджеты, там и творцы, там и продюсеры, там и режиссеры. Разумеется, появится спрос и на журналистов. Ну как можно не написать про документальный сериал о проекте «Последний богатырь»? Он же крутой! Или про док Okko «На крючке: Вам звонят мошенники», снятый как дополненная реальность к сериалу «Мамонты»?
И в заключение этой мысли. На самом деле, если сравнивать документальное и художественное кино, то игровые байопики иногда так плохо и фальшиво сделаны, что лучше посмотреть качественное документальное кино и обогатиться. Зрители это тоже чувствуют, доказано просмотрами.
Кадр из фильма «INTO_нация Большой Одессы»
Ну как можно не написать про документальный сериал, снятый по следам «Последнего богатыря»? Он же крутой! Или про док Okko «На крючке: Вам звонят мошенники», снятый как дополненная реальность к сериалу «Мамонты»?
Кадр из фильма «Последний богатырь. Наследие. Как создавали чудо-сериал»
По каким критериям ты понимаешь, что проект подходит или не подходит для программы твоего фестиваля?
Ну, начнем с очевидного: мы все-таки не молодежный фестиваль, рассчитываем на разные возрасты и статусы. И если мне отдают какой-то классный молодежный проект, а я понимаю, что у меня уже с такими перебор, то могу сказать: «Обратитесь лучше к коллегам». Или наоборот, бывает такой статусный, тяжеловесный документальный фильм, а у нас все-таки ORIGINAL+Doc – летний зрительский фестиваль с двумя экранами – на улице и в зале… Показывать такой док просто не к месту. Поэтому могу посоветовать другие киносмотры, например, новый фестиваль «Неизвестная Россия», за которым стоит в том числе и телеканал НТВ.
Программные директора – люди, которые вырабатывают вкус годами. Не могу сказать, что я классический программный директор. Конечно же, уступаю таким мэтрам, как Ситора Алиева, Петр Шепотинник, тот же Стас Тыркин, который тоже в прошлом мой коллега-журналист. Отбираю по принципу: задевает меня проект или нет. Например, когда смотрела «1703», как только на экране пошел слон по Питеру, поняла: мое – и утонула.
На ORIGINAL+, который прошел на прошлой неделе, тоже была пара проектов, посмотрев 10 минут которых я написала: «Беру». Да, могу ошибиться, но у меня такой восторг вызвали эти первые 10 минут, я поняла, что там все будет, тем более что следила за этими проектами в процессе производства и потому могу взять их, что называется, с закрытыми глазами. Так у меня, кстати, было и с документальным сериалом «Земля виноделов». Я была на презентации масштабного шоу ТНТ и вышла попить воды. Смотрю, сидит Давид Кочаров, спрашивает: «Что делаешь?» Говорю: «Собираю программу ORIGINAL+Doc». И интересуюсь: «А у тебя что-то есть?» «Есть «Земля виноделов». И он мне рассказал, о чем лента. Причем настолько увлеченно, что я заявила: «Возьму с закрытыми глазами». При этом, конечно, потом могу отказаться – досмотреть до конца и сказать: «Я ошибалась».
Вопрос про жюри. Например, бывший программный директор Венецианского фестиваля Марко Мюллер говорит, что, формируя состав жюри, он всегда думает о том, чтобы это были люди, несклонные к интригам, к отстаиванию корпоративных интересов. Для него идеал – Катрин Денев, которая не лоббирует французское кино. Когда ты отбираешь жюри, что для тебя важно, чем ты руководствуешься?
Неаффилированных людей сегодня в нашей индустрии практически нет. Но на ORIGINAL+ есть правило: человек, даже если он председатель жюри, не имеет права голосовать за проект, к которому имеет отношение. Я за этим строго слежу, и коллеги тоже. Вот у нас Алексей Гореславский на первом ORIGINAL+ не голосовал за «Стаю», которая делалась при поддержке ИРИ. Ольга Белик в этом году не голосовала за сериал «Кинопоиска». А ты, когда была в жюри и работала в «ГазпромМедиа», не голосовала за проекты этого холдинга. Так что сама знаешь.
Я у Мюллера спрашивала про истории с членами жюри, которые его разочаровали. Он рассказал прямо о нескольких драмах. А были ли у тебя ситуации, когда решения жюри не совпадали с твоими внутренними?
Глобального разочарования не испытывала, но у меня случались конфликты, когда члены жюри мне потом выговаривали: «Ну почему ты не подсказала, что дальше проект реально крутой? Ну почему вот мы этим не дали приз?» Отвечаю: «Я не могу подсказать». Ты по своему опыту работы в моем жюри знаешь: я присутствую на совещании в качестве справочного бюро – и все. Они решают сами. Моя зона ответственности – собрать программу. Единственное, конечно, стараюсь выбрать в жюри тех людей, на мнение которых сама ориентируюсь, которые реально смотрят много контента, разбираются в нем и, да, не будут интриговать. У меня пока в жюри интриганов не было. Была одна попытка, но неумелая. И да, конечно, случалось, когда мне звонили и говорили: «Обрати внимание жюри вот на этот сериал». Но где это начиналось, там и заканчивалось.
Я недавно обсуждала с одним крутым человеком из документалистики имена в этом жанре, корифеев и новичков. И он мне заявляет: «Слушай, про что мы вообще говорим? Реальная, настоящая документалистика сейчас у блогеров». Что ты думаешь по этому поводу?
Не соглашусь. Опять же, смотря что снимать. Ну, вот я работаю в ежедневной газете. Если, не дай Бог, происходит, скажем, взрыв и некий человек оказался на месте и снял происходящее, СМИ возьмут видео любого качества, пока на событие еще не доехали журналисты. Такое уже происходило – например, когда был взрыв в Домодедово. Но если есть неоперативный контент, снятый неумелой блогерской рукой, совсем не факт, что его возьмут и в газету, и в кино, и на фестиваль.
Но отмечу: блогеры сейчас стали очень подкованными. Они закупают профессиональную аппаратуру, микрофоны, вспышки и работают порой лучше, чем кинематографисты. Блогер блогеру рознь. Но ведь не технической оснащенностью ценно документальное кино. Вспомни фильм «Подстрочник» – поставили камеру перед Лилианой Лунгиной, и ничего больше не надо. Она рассказывает так, что любая придумка в кадре будет лишней.
Надо раскопать такую информацию, которая заинтересует всех. И суметь уговорить героев рассказать все на камеру без масок. Человек, который попал в заложники, и человек, который его охранял, – вот драматургия, и ничего больше не надо. Эти люди рассказывают такие вещи, что добавлять – только портить.
Да, бывает, что и от сегодняшних доков, где добавляют и анимацию, и игровые моменты, оторваться невозможно. Но материал материалу рознь. Почему сейчас так любят блоги? За искренние авторские замечания. Но когда эти блогеры начинают передирать друг у друга, не добавляя ничего, это уже не документальный контент.
Кадр из фильма «Подстрочник»
На что готов программный директор ради привлечения внимания к своему фестивалю? Ты вот с Белкой танцевала…
Программный директор готов на многое. Танцевать с Белкой – приятная часть. Гораздо сложнее было убедить партнеров и команду, что Белка нужна и что ее воспримут должным образом. Но Белка привлекала внимание не только к фестивалю. Она была задумана и для того, чтобы «подсветить» сериал «Актрисы», в котором есть эпизод танца Гилева.
В этом году у нас был молодой Бродский, роль которого исполнил артист Валентин Анциферов. «Бродский» был приглашен в честь сериала «На автомате», вошедшего в конкурсную программу в прошлом году. В нем есть герой – поэт, который мысленно общается с Бродским и читает ему свои стихи. В сочетании с Максимом Стояновым, членом жюри и ведущим церемонии закрытия, который также снимался в сериале «На автомате», получилось полноценное напоминание о нем. А когда к нам на закрытие пришел артист Артур Бесчастный, игравший Бродского в фильме «Довлатов», и они с Валентином встретились на одной сцене, это было невероятно. При этом Белка никуда не исчезла и как была талисманом фестиваля, так и осталась. Возможно, и Бродский тоже останется с нами.
Сусанна Альперина
Замечала ли ты, что участие или победы на фестивалях меняют судьбу фильмов? Зачем вообще участвовать в фестивалях?
У меня в программе «Медийные лица» на Rutube был выпуск «Люди на платформах». Александр Косарим (директор по контентной политике видеосервиса Wink. – Прим. ред.) сказал: «Фестивали для платформ особой роли не играют». Меня удивила точка зрения, но в принципе соглашусь: проекты могут прожить свою жизнь и без смотров. Могут – с одной стороны, а с другой – нет. Потому что… Приведу пример.
Когда мы делали первый ORIGINAL+Doc, платформа Okko – они и тогда, и сейчас делают много доков – дали на выбор несколько проектов. Я захотела «Историю российских компьютерных игр», а в их интересах было отдать в конкурс другой проект. И я прямо уперлась рогом: хочу – и все. Мы выдержали небольшую битву. Я настояла, взяла у них два проекта – в качестве компромисса второй, который они хотели. Но он тоже был классный. И когда «История российских компьютерных игр победила» (кстати, во многом благодаря такому профессионалу в доке, как Светлана Колосова, которая была одним из членов жюри), у проекта изменилась судьба. Все сразу узнали про этот сериал, книжку выпустили, начали смотреть. Единственное, моя боль: сватаю-сватаю, но пока не получается, до сих пор нет телевизионной премьеры у этого проекта. Надеюсь, она случится.
Я так скажу: фестиваль может изменить судьбу не только проекта, может поменяться и судьба его героев, если мы говорим о документальном кино. Вот это самое важное.