«Генезис 2.0»
трейлер документального фильма
Максим, по какому принципу ты подбираешь проекты? Как находишь их?
Всегда по-разному. Иногда не ты находишь историю, а история находит тебя. Наверное, такое часто случается в игровом кино: едешь в такси, в метро или просто дома утром чай пьешь, и – бац! – приходит на ум мысль. Потом она начинает проникать в тебя, и ты понимаешь, что не можешь без этого жить. Встречаешься с друзьями – начинаешь рассказывать, прощупываешь историю. Она потихоньку формируется и начинает крепнуть.
Взять, допустим, мой дипломный фильм про сборную России по футболу для слепых «Бой». Нам дали задание на четвертом курсе: на протяжении всей учебы сделать четыре новеллы – «Вера», «Надежда», «Любовь» и «Смерть». Я выбрал тему «Любовь». Поехал летом в Якутию, познакомился с парой, которая планировала сыграть свадьбу. Они тотально слепые, буквально не видели друг друга никогда. Хотелось рассказать короткую историю про эту особую любовь. Я начал ресерчить, искать разную литературу о незрячих и случайно наткнулся на сюжет про Паралимпиаду и футбольную команду слепых футболистов. Увидел, как играет эта наша сборная в футбол, и меня зацепило. Быстро нашел телефон тренера, договорился о съемках и уже на следующий день был у них с камерой.
«Бой»
кадр со съемочной площадки проекта, социальные сети Максима Арбугаева
Сколько времени проходит от момента поиска идеи и ее разработки до съемок?
Обычно я просто беру и еду, куда нужно. Я человек площадки, поэтому начинаю нащупывать драматургию прямо в процессе съемок. Мне нужно быть физически рядом с героем на локации, чтобы его почувствовать. Еще во ВГИКе я пытался стать независимым в техническом плане, быть все время с камерой. По сути, я мог один или еще с кем-то начать снимать без ожидания финансирования. Я мог, условно, собрать фильм на 50–70% сам, на свои минимальные деньги.
Были случаи, когда я брал кредит – 750 тысяч, миллион, чтобы снять кино как я хочу. Конечно, это всегда авантюра, зато помогает быть в тонусе. Хотя чаще мной двигала тревога, что материал «уйдет», я не мог сидеть и ждать, когда с неба появится бюджет.
Когда ты так делаешь кино, ты его и снимаешь, как сам хочешь и чувствуешь. И потом, когда основной костяк сделан, подключаешь продюсеров, которые приходят на ту драматургическую форму, которую создал ты. Ну и идеально, чтобы были гранты.
Есть ли у тебя определенная оптика, под которой ты рассматриваешь героев и объекты, о которых снимаешь? Что конкретно тебя интересует в сюжетах?
Мне всегда интересна психология героев. Обычно съемки документального фильма занимают от двух до четырех, иногда пяти лет. Тут по-разному бывает. «Генезис 2.0», например, делался достаточно долго, около трех лет. «Бой» занял около двух с половиной лет. «Выход» – два года. Это всегда долгий процесс, и я сторонник длительного наблюдения, полного изучения героя, стараюсь быть на самых важных для него событиях. Поэтому для меня важно, во-первых, добиться его искреннего доверия, во-вторых, разобрать его, сделать психологический портрет.
Такой метод Роберта Флаэрти, короче.
В целом да, хотя и тяжело сравнивать. Но это и правда, он придумал историю с наблюдением за героями на протяжении длительного времени, хотя, конечно, был ограничен пленкой.
Как ты работаешь со своей сестрой, Евгенией Арбугаевой? Вы вместе сняли «Выход», получивший номинацию на «Оскар», и сейчас планируете снимать летом фильм. Какие складываются рабочие отношения в дуэте?
Мы с Женей давно работаем вместе. Начиная с 2012 года, когда снимали первый большой фотопроект про охотников на бивни мамонтов. Я ей ассистировал и параллельно делал свои короткометражные фильмы.
Нас родители сильно сплотили. Женя с детства опекала меня – она на шесть лет старше, такая классическая старшая сестра, в хорошем смысле. Мой путеводитель в мире визуального искусства. И однажды так случилось, что мы решили попробовать снять кино вместе.
Женя хотела из фотографии перейти в формат документального кино, она давно шла к этому, и история о российском ученом Максиме Чакилеве, который наблюдает за жизнью моржей на мысе Сердце-Камень в Чукотском море, нас сама нашла.
Евгения и Максим Арбугаевы на церемонии вручения премии «Оскар» в феврале 2023-го
фото: Michael Yada/Keystone Press Agency/Global Look Press
А как ты вышел на Кристиана Фрая, режиссера с мировым именем, с которым вы стали делать «Генезис 2.0»?
Как я уже сказал, мы с сестрой делали в 2012 году проект на Новосибирских островах про охотников на бивни мамонтов. Я там впервые взял в руки камеру, и у меня началась любовь к кино. Много тогда материала сделал. Потом поступил во ВГИК. В первый год обучения сделал получасовой фильм из этого материала – «Охотники». Отправил его на кинофестиваль в Швейцарию. Параллельно, пока делал свой фильм и учился, Кристиан Фрай разрабатывал свою историю: он читал книгу Джорджа Черча, знаменитого генетика, который как раз занимается темой клонирования мамонта.
Фрай написал мне письмо: есть такая идея – рассказать историю про клонирование, про мир биологов и охотников на бивни мамонтов. Мы начали общаться, я как раз полетел туда, на кинофестиваль в Швейцарию, и мы встретились, обсудили концепцию.
Со мной была сестра, выступавшая кем-то вроде моего менеджера. Буквально через пять месяцев я уже был на островах, снимал с оператором Володей Егоровым, мы прожили там два с половиной месяца, сняли кино, а дальше уже Кристиан начал делать свою часть.
Почему ты так часто работаешь в дуэте с кем-то?
Да, вот теперь еще и игровой фильм с Володей Манкуевым сняли. Само по себе как-то получается. Дело в том, что большую часть своей жизни, до 20 лет, я играл в хоккей. Это командный вид спорта, как и кино; видимо, отсюда пошла установка. Вот работаем мы с сестрой и в какой-то момент осознаем, что в дуэте получается нечто большее. Так же с Кристианом Фраем, Мункуевым…
Как раз про Мункуева: у тебя с ним есть теперь игровой фильм «Кончится лето», причем громкий, получивший награду фестиваля «Маяк». Что ты чувствуешь, когда снимаешь художественное кино? Чем отличается работа документалиста от работы игровика?
Это два разных мира, но они объединены подходом. У меня никогда не было опыта работы в игровом кино, я не бывал даже на таких съемках. И для меня в процессе работы над «Кончится лето» возникла стрессовая ситуация, я даже не понимал, как готовиться. Доходило до смешного: за полгода до съемок узнал о существовании профессии «второй режиссер». Никогда не работал и с фокус-пуллерами, механиками, гаферами… Думал-думал: как мне комфортнее психологически и морально вступить в эту историю? И понял, что надо пойти тем же методом, что и в документальном кино. Собрал своих ребят – операторов-документалистов, будто мы док снимаем. Хорошую работу провели с нашим художником-постановщиком Анастасией Яковлевой, для нее это тоже игровой дебют был. Решили все вместе снимать в реальных локациях. Мы не работали, допустим, с актерами так, чтобы они по классике шли по точкам, определенным образом подстраивались под камеру. В доке, наоборот, мы всегда подстраиваемся под героя. Я решил попробовать такой же метод, постараться идти от героя, чтобы была возможность снимать на все 360 градусов. Володя Мункуев это принял сразу. Порой я просто уходил с камерой и с героями, а когда возвращался, Володя спрашивал, как получилось. Допустим, на китайском рынке, когда герой Юры Борисова ищет, кому продать золото, мы с ним просто потерялись вдвоем на время. Он все знал, что и как делать, я просто следил за ним, наблюдал. Первые два дня были сложные, а потом я включился, и вся команда приняла этот документальный рок-н-ролл.
«Выход»
кадр со съемочной площадки проекта, социальные сети Максима Арбугаева
Получается, у вас не было раскадровок как таковых?
Не было. В каких-то сложных сценах рисовали что-то примерное – дубль однокадровый на шесть минут, и я на ногах это все проходил предварительно. Но никаких особенных репетиций не было. Наверное, я больше отталкивался от внутреннего чувства, от энергетики и атмосферы. И мне было важно передать ракурсность, крупность кадров… Когда мы написали сценарий, я уже на тот момент практически снял кино в голове. Рисунки делал только во время эпизодов, где необходимо пройтись двумя-тремя дублями разной ракурсности и разных планов. Я заметил этот прием в фильмах «Песни, которым меня научили братья» Хлои Чжао, «Земля кочевников» и «Американская милашка». Быть свободным, не усложнять, наоборот, упрощать как можно больше – вот мой принцип.
А ты сам сценарии пишешь?
Нет, не пишу, тяжело. Пробовал. Усидчивости не хватает. Я человек невербального плана. Ходить, двигаться постоянно, придумывать по ходу движения – это мое. Так мы с Володей, собственно, и работали на «Кончится лето»: я ходил, придумывал, мы полдня это обсуждали, потом Володя на полдня уходил писать. Мне было интересно держать баланс между игровым кино и доком.
Ты теперь благодаря номинации на «Оскар» член Американской киноакадемии. Как происходит у вас работа? Вам присылают просмотровки, призывают: проголосуйте?
Есть портал, платформа для членов Американской киноакадемии. Все делается онлайн: тебе открывается доступ, дают все нужные логины и пароли, ты голосуешь, проходишь все процедуры. Большой плюс в том, что ты можешь смотреть все это кино сразу, как только релиз в кинотеатрах прошел. Это большая работа.
А ты смотришь все, включая игровые фильмы?
Я в департаменте документалистов. И на момент составления шорт-листа смотрю только неигровое кино. Уже потом, когда он составлен, смотрю все и голосую за выбранные фильмы. Это во многом работа на честность.
Юра Борисов и Макар Хлебников
кадр из фильма «Кончится лето»
Как тебе, номинанту на премию «Оскар», работалось в «Кончится лето» с другим номинантом на эту премию – Юрой Борисовым?
Юра прекрасный – и как актер, и как человек. Он большую роль сыграл в нашем кино и как соавтор истории. Я бы с ним поработал еще раз, получил прямо полное удовлетворение от воплощения режиссерской идеи. Ему неинтересно просто шпарить по сценарию, он прекрасно чувствует камеру и добавляет, находит что-то новое, досконально разбирает своего героя. И круто, что он предлагает иногда то, о чем ты даже не мог подумать. Начинается диалог, ты совершаешь какие-то открытия самого себя…
С номинацией в кармане ты стремишься чаще взаимодействовать с западной киноиндустрией? Или это неважно для тебя?
Был период, когда я поехал на «Оскар» (речь про 2023 год и номинацию за фильм «Выход». – Прим. ред.) и полтора месяца прожил в Голливуде. Ходил, знакомился с разными продюсерами и агентствами. В это время мы с сестрой как раз начали думать про следующий фильм, который собирались снимать в Якутии. Потом дорабатывали «Кончится лето» с Володей. И я понял, что мое место здесь, в России, потому что те проекты, которые я планирую делать, связаны со страной. Конечно, что-то может поменяться, если придет предложение, о котором я всегда мечтал, но пока такого не случилось. «Переехать ради переехать» я не готов. Из 12 месяцев в году в последние 3–4 года я 9–10 месяцев нахожусь на съемках. Смысл мне переезжать?
Заглавное фото: социальные сети Максима Арбугаева