Андрей Золотарёв: «Хорошие авторы почти всегда люди нездоровые»

Интервью со знаменитым сценаристом, решившим попробовать себя в режиссуре.

/22 октября 2025, 3:37

/22 октября 2025, 15:37

За его плечами что ни проект, то медийная бомба. Он создает события – от «Слова пацана», «Льда», «Сто лет тому вперед» до «Трудно быть богом» и «Буратино». Каково это – быть хитмейкером, как реагировать на критику и зачем ездить по стране – в нашей беседе.

Андрей Золотарёв – постоянный гость и участник кинофестивалей. Иногда он появляется в каком-то городе на день-два, чтобы провести мастер-класс или позаниматься с начинающими в сценарной лаборатории, поучаствовать в аукционе и скупить там половину экспонатов в пользу благотворительных фондов, а вечером расслабиться и поиграть в гостинице в «Мафию» или покер. Мы встретились в Екатеринбурге, на фестивале «Одна шестая», чтобы выяснить, как ему живется в подобном ритме.

«Буратино»

трейлер проекта

Итак, Андрей, зачем вам все это нужно?

Понятия не имею, если честно. У меня нет никакого другого ответа, кроме того, что я искренне думаю: нам нужна киножизнь во всей стране, а не только в столице. И студии нужны к востоку от Москвы. Дальше Свердловской киностудии у нас нет ничего. И если она исчезнет с лица земли, а так может получиться, потому что… неплохо бы ведь построить на ее месте жилой комплекс, подогнать людей с лизинговыми кранами. Это же здорово: центр города, большая территория. Уже частично застроили там кусок, могут и еще. И не будет никакой киностудии, потому что зачем она нужна? Зачем снимать кино в Свердловске? Есть Москва, пусть снимают все в Москве. Но дело в том, что наша страна больше, чем Москва. Чтобы киностудия жила, надо, чтобы в ней что-то снималось, чтобы в ней была какая-то жизнь. Я надеюсь, что мы Свердловскую как-то загрузим, у меня есть проекты для нее.

Там должны быть классы, должно происходить обучение, работа, съемки. Вот совершенно искренне, без всякой выгоды и пытаюсь все это реализовать. Я же 90 процентов своего времени занимаюсь коммерческой деятельностью, пишу сценарии, существую как ИП Золотарёв. Но, наверное, могу хотя бы 10 процентов времени потратить на что-то хорошее. Выбрал Свердловскую киностудию. Мне хочется верить, что они выживут.

Вы прямо миссионер, благородная задача. Вы провели там занятия в сценарной лаборатории. Что она собой представляет?

У меня маленький класс. К большому сожалению, нельзя проводить сценарную лабораторию с 20–30 студентами. Было отобрано шесть человек, для того чтобы каждому уделить внимание, потому что суперважно работать точечно с конкретными авторами. Их нельзя под одну гребенку подогнать. Это похоже на фитнес-клуб: я заставляю их очень быстро писать – ежедневная авторская работа по заданной теме. И потом мы написанное разбираем. Суперинтенсив: теория, практика, разбор – это накачивает мышцы и приводит голову в порядок.

Кто ваши слушатели – профессиональные сценаристы, режиссеры или просто пишущие люди?

Сценаристы, редакторы, режиссеры. Мне совершенно не важен уровень их подготовки, потому что само название «сценарист», «редактор», «режиссер» ничего не говорит. У нас нет такого, как у фрезеровщиков: «сценарист третьего разряда». Неплохо было бы ввести какие-то погоны для сценаристов, чтобы можно было различать друг друга. Но в целом этого нет и не будет. Любой человек может называться сценаристом. Зайдите в сценарный цех в запретсети – увидите, что там десятки тысяч людей, которые считают себя сценаристами.

Андрей Золотарёв

Пресс-служба кинофестиваля «Горький fest»

То есть кинообразование сценаристу не нужно?

Оно ничего не значит. Образование вообще, к большому сожалению, если это не техническое и не медицинское, не значит ничего. Все гуманитарное образование в целом про то, что человек умеет образовываться. Мы с вами знаем, что это вещь, которая настраивает на будущую работу, но не дает практических знаний.

Меткое замечание. Кто они – ребята из лаборатории? Их главные ошибки, главное удивление?

Это хорошие девочки. Они все девочки, так получилось. Сейчас много девушек приходит в сценарное дело. Я это вижу и по Школе кино и телевидения «Индустрия». Думаю, на то существуют социальные причины. Плохая – что девочкам надо работать. Хорошая причина связана с тем, что происходит тектонический откат от того, что женщин долгое время не пускали в творческие профессии. Женщин-художников до определенного времени не существовало вообще. И сейчас появилась потребность заполнить нишу, которая и приводит к такому гипертрофированному составу.

А потом в нашем кино случится перекос, и будет кино сплошь с феминистической оптикой, которая поглотила Голливуд?

Может такое произойти. Но в Америке это случилось законодательно. Студии стали прямо заставлять это делать. Не авторы приняли решение квотировать свои сценарии, это сделали студии под давлением социальных сил, политических партий. У нас такого нет и, надеюсь, не будет. У нас есть свои ограничения, другие, но не такие. И наших ограничений меньше, как ни странно это звучит.

Вы как-то сказали, что среди сценаристов, особенно поступающих в вузы, много психически неадекватных людей. А недавно этого факт подтвердил режиссер Александр Котт, он сказал, что сейчас на экзаменах сидит врач-психиатр и во время приема определяет степень адекватности человека. Раньше, по его словам, при поступлении просто требовали справку.

Да, справка – дело такое.

Купить можно?

Купить как раз сейчас уже сложно. Наверное, можно только в даркнете. А вот получить ее довольно просто. Люди, которые приходят поступать, часто социально адаптированы.

И здесь тоже есть тонкий момент: хорошие авторы почти всегда люди нездоровые. И мы должны понять, их болезнь и боль им мешает или помогает. Потому что если она велика до такой степени, что мешает коммуницировать или принуждает их к назидательной форме изложения, то тогда мы отказываемся от сотрудничества.

А если эта боль им помогает, если она заставляет их двигаться вперед, то нет причины отказывать такому человеку, потому что все большие режиссеры и сценаристы в той или иной степени поражены какой-то болью.

И вы тоже?

Все.

Андрей Золотарёв

пресс-служба кинофестиваля «Новый сезон 2025»

Какой процент нездоровых людей в сценарном деле?

Полно нездоровых абитуриентов. Иногда даже берешь его, он вроде адекватный, а потом наступает весна, и он себя проявляет. Это очень большая проблема. Именно в сценарном деле. При этом ребята могут хорошо писать. Не в том смысле, что все психи хорошо пишут. Просто есть определенный процент людей, которые хотят поступить, у них даже может быть талант, но болезнь мешает им проявить себя социально.

Какие собственные проекты вы хотите реализовать на Свердловской киностудии?

Их два. Один назывался «Король Пик», но его судьба пока туманна. И есть другой проект, который условно называется «Победила молодость». Это полнометражный фильм, который я надеюсь здесь снять.

Вы в этом проекте – режиссер, сценарий написала Равшана Куркова. Повторю фразу Костика из «Покровских ворот»: «Кой черт вас занес на эти галеры?» Вы слишком мягкий человек, чтобы быть режиссером, нет?

Мне показалось, что я знаю, как это сделать. И когда мне так показалось, я сказал, что мы с Равшаной, наверное, сможем это реализовать. Посмотрим.

У вас же был режиссерский опыт с короткометражным фильмом «Репетитор»? Как вы его оцениваете?

Это не стыдный проект. Он лежит на платформе. У меня еще был короткий метр для «Яндекса», хороший и интересный. Но опыта полнометражного кино не было, потому что такой забег гораздо сложнее.

Не страшно?

Страшно. Ну, что делать?

Вы же любите читать рецензии?

Обожаю.

Готовы?

Морально готов.

Никита Кологривый

в сериале «Трудно быть богом» / Wink

Об экранизациях и хейте

Все замерли и в ожидании вашего проекта «Трудно быть богом». Проект в разгаре съемок, а сценарий дописан?

Нет. Он пишется до премьеры. Все продолжает писаться, переписываться.

Что для вас как сценариста работа над произведением Стругацких?

Мне безумно приятно работать с материалом, которым я зачитывался в детстве. Это большое удовольствие, честь и ответственность. Я пытаюсь отделить от себя эту ответственность и говорю себе, что книги не исчезнут после нашей экранизации.

То есть вы уже готовитесь к хейту?

Он будет 100 процентов, потому что эта история по мотивам, а не прямая экранизация.

Сильно отошли от сюжета? Многие уже пишут про мискаст, что барон Помпа в книжке толстый, а его играет худой Никита Кологривый. Что в книжке не было доны Кондор, а вы придумали эту роль Равшане Курковой.

Я сохранил всех персонажей, дополнил сюжет там, где мне казалось это возможным. По большому счету это такой профессиональный фанфик на Стругацких.

Нам официально совершенно плевать на мнение людей, которое они формируют до просмотра сериала.

Каково это – писать в сценарной группе?

Нормально, если это наши соратники, сподвижники и собутыльники. В таком режиме комфортно. Если есть противодействие, то сложно.

А с авторитарными режиссерами типа Жоры Крыжовникова каково работать?

Мы с ним прекрасно работаем. Наш совместный опыт показал, что это очень быстрая, внятная и четкая коммуникация. Жора – очень профессиональный человек.

«Слово пацана. Кровь на асфальте»

трейлер сериала

Вы не пытались повторить в «Царе ночи» все то, что было сделали с Жорой в «Слове пацана»?

Я не имею отношения к проекту «Царь ночи».

Почему тогда в титрах указаны вы?

Они зачем-то меня указали. Я являюсь автором идеи этого проекта, дальше они все делали сами.

Это важно, потому что критики говорят после просмотра сериала на «Новом сезоне», что Золотарёв написал то же самое, только о предреволюционной России.

Нет, я там не существую как сценарист, у меня не было сценарного договора, я ничего этого не писал. И даже не смотрел.

Про нейронки, деньги и мучительные драфты

Сегодня много говорят об искусственном интеллекте. Как вы считаете, это благо или зло?

Зло и благо. Это большая опасность и большое подспорье, которое рано или поздно вступит с нами в симбиотическую связь.

Мы пройдем этапы: сейчас используем ИИ как помощника, потом он нас всех победит в кинематографе, на какое-то время мы в нем утонем, а потом возникнет симбиотическая связь. Это путь человечества в будущее, то, что будет после Homo Sapiens.

Будет «симбиот», в котором мы будем заменять отдельные части нашего мозга нейросетевыми зонами.

Как страшно звучит.

Ничего страшного. Это как татаро-монголы, которые к нам пришли. Было очень страшно, потом мы сами стали татаро-монголами и русскими одновременно.

Вы видите, как кинематограф уже страдает от ИИ?

Я вижу, что это большая проблема. Проблема в том, что нейросетевые фильмы с их очень средним качеством почему-то конкурируют с ненейросетевыми фильмами, что говорит о плохом качестве последних. То есть наших обычных. Давайте лучше снимать, чтобы не было этой фигни в кадре. Через какое-то время сети научатся лучше формулировать задачу, станет другой тип генерации изображения, все упростится, и мы войдем в резкую зону конкуренции. Продукта станет в десятки, в сотни раз больше, и нам, не нейронщикам, будет сложнее в этом океане, придется маневрировать маркетингом.

Вы сами пользуетесь ChatGPT?

Когда перед написанием сценария провожу ряд интервью для исследования темы, я пользуюсь ChatGPT, чтобы хотя бы чуть-чуть разобраться в вопросе.

То есть для вас это просто поисковая система. А вот Никита Ефремов мне недавно рассказал, что он арки своих персонажей с ChatGPT обсуждает.

Ну, если ему это помогает…

Андрей Золотарёв

пресс-служба кинофестиваля «Одна шестая»

Недавно вы говорили о необходимости особой системы вознаграждения для сценаристов, роялти. Какую бы считали комфортной для сценариста?

Неплохо бы инициировать разговор о том, чтобы включить сценаристов в авторы произведения. Чтобы режиссер, сценарист и композитор являлись бы авторами произведения, а не только композитор, как сейчас. Было бы здорово, если бы это было признано законодательно, потому что в этом случае мы могли бы мотивировать молодых сценаристов, их благосостояние напрямую бы зависело от качества фильма.

Вы хотите, чтобы сценаристы получали деньги от каждого показа до конца жизни?

Не от каждого показа, потому что у нас эти права неделимые, но они могли бы получать от проката.

А вы сейчас не получаете ничего? Просто написали сценарий и продали его?

Да, у нас такая система. Потиражные выплаты были в Советском Союзе, но потом система развалилась.

Сейчас, как бы ты ни написал, хорошо или плохо, – вот твой кусок сыра, и все. Продюсеры, естественно, получают потиражку, потому что это их собственность. Композиторы тоже получают. А сценаристы и режиссеры – нет.

«Притяжение»

трейлер фильма

Задам вопрос, чтобы прояснить для читателя масштаб труда: какое максимальное количество драфтов переживали ваши сценарии?

50–60. «Притяжение» мы просто переписывали. Фильм «Василий» переписывался 100 раз, существует миллион разных драфтов в разных направлениях. Но цифры – это лукавство, потому что мы не на 100 процентов переписали 50 раз, а лишь какую-то часть, но это тоже драфт.

Вы спокойно реагируете на требования переписать?

Драфтование – это и есть работа сценариста.

Ну а когда ваш лучезарный замысел все отодвигается, что вы испытываете?

Это больно и печально, но надо через это переступать и идти дальше. Просто нужно верить в то, что ты можешь лучше. Когда перестаешь в это верить, перестаешь быть сценаристом.

Вы же способны увидеть, когда сценарий становится хуже, а не лучше?

Вижу, мы откатываемся назад. Так бывает. Ты делаешь 48-й драфт и понимаешь: «О, 47-й был лучше». Тогда я иду к продюсерам.

То есть у вас есть право отстоять свою точку зрения?

У меня есть здравый смысл, и я работаю с людьми со здравым смыслом.

Заглавное фото: Андрей Золотарёв / онлайн-кинотеатр Wink