Борис Акопов об «Обнальщике», Юре Борисове и балете

Интервью с режиссером.

В онлайн-кинотеатре Wink заканчивается показ сериала «Обнальщик». Проект активно комментируется в сети, и мы решили поговорить об этом с Борисом Акоповым. Искренне считаем, что все работы, снятые режиссером, – из разряда must see. Сериал «На автомате», фильмы «Бык» (Гран-при 30-го «Кинотавра»), «Кэт» – в этих проектах видны и стиль, и почерк, и все то кино, из которого вырос Акопов.

«Обнальщик»

трейлер сериала

Напомним, Борис проделал уникальный путь в индустрию. Учился в Московской государственной академии хореографии, затем служил в Театре классического балета Касаткиной и Василева, успел, как он сам говорит, «на излете карьеры» два раза выйти и на сцену Большого театра. Но в 2016 году ушел из балета насовсем и поступил во ВГИК, сначала на факультет документального кино, потом – в мастерскую Андрея Эшпая на отделение игровых фильмов. «Обнальщик» – второй сериал Акопова за режиссерскую карьеру и второй не авторский, а студийный проект (производством занималась компания Star Media по заказу «НМГ Студии»). Действие криминальной драмы разворачивается в 2013 году. Герой Александра Яценко Михаил срочно переезжает с семьей в городок на Дальнем Востоке, где надеется наладить новый бизнес. Тем временем его сын Алексей (Федор Кудряшов) придумал приложение для торговли криптовалютой, которое собирается продать в Китае. Но обстоятельства заставят отца и сына заняться реализацией идеи на родине. Они начнут обналичивать миллионы для самых опасных игроков региона…

Про злобных критиков и признание Данелии

Борис, «Обнальщик» движется к финалу. Есть ли страхи, как оценят проект индустрия, зрители, когда досмотрят проект до конца?

Страхов нет. Конечно, хочется, чтобы труд был оценен наивысшим баллом. Но то, что мнения уже сейчас разделились, вполне устраивает. У меня тоже есть вопросы к самому себе. Я человек рефлексирующий и никогда не доволен результатом работы. Какие бы оценки ни были, самый предвзятый и злобный критик – я сам.

Что вас не устраивает в этом сериале, что хотели бы в нем изменить?

Невозможно говорить о выпущенной работе в сослагательном наклонении. Съемки сериала – долгий и сложный процесс, включающий много нюансов. Это не только мой труд, это коллегиальная работа. В студийном производстве не все решения принимает режиссер, поэтому ответственность за «Обнальщика» лежит не только на мне. Сценарий писали одни люди, снимал я, продюсеры оставляли комментарии, потом был монтаж – многие внесли свою лепту. Конечно, как и любому режиссеру, мне хочется проектов, которые ты сделал целиком сам и полностью ответственен за них, даже если не получилось. Потому что, когда много ответственных и что-то не получилось, непонятно, как распределить призы и шишки.

Борис Акопов

на съемках сериала «Обнальщик»

Борис Акопов в полосатой рубашке на съемках сериала Обнальщик

А почему вы не продолжаете работать с собственными сценариями?

После первых двух авторских фильмов у меня должен был быть третий, который я собирался снимать в Штатах. Ввиду понятных обстоятельств не сложилось, хотя мы уже запустились. С авторскими проектами сегодня вообще стало намного сложнее. Кино переживает не лучшие времена, потому что поход в кинотеатры людям все тяжелее дается, их не привлечь на драмы, они согласны тратить деньги и время только ради аттракционов.
Я решил попробовать себя в набирающем обороты платформенном производстве. Сделал вот уже два сериала (первый – «На автомате». – Прим. ред.), чтобы просто понять, что такое студийное, продюсерское производство. Мне интересны все аспекты киноработы, это был осмысленный шаг.

У вас есть право выбора тем в работе со студией? Как к вам вообще приходят сценарии?

Мне много всего присылали и присылают, и ничего не нравилось, а снимать, конечно, хочется качественные проекты, тут я не оригинален. Особенно сложно выбирать в студийном производстве: надо реализовывать историю, как я уже говорил, вместе со многими людьми, а это всегда немножко эксперимент. Когда стал читать первую серию «Обнальщика», вдруг увидел в авторах фамилию своего однокурсника по мастерской документального кино Кирилла Кулагина и его жены Елены Ваниной и подумал: ни фига себе, это знак свыше! Кирилл талантливый, классный, в том числе и режиссер (он снял док «Еще один длинный день». – Прим. ред.). Мне понравился сценарий, я и до этого стремился расширить географию своего кино, а тут действие происходит на Дальнем Востоке. Понимал, что это экспедиция. А еще привлекло, что это история про семью и там есть фундаментальная мысль про ценности, про то, что получается, когда человек не очень везучий пытается нормализовать свою жизнь.

Борис Акопов, София Лопунова и Федор Кудряшов

на съемках сериала «Обнальщик»

Акопов Кудряшов на съмках у моря

Какой вы сделали вывод из опыта студийной работы?

Опыт уникальный, но и нелегкий. Повторюсь, когда много людей работают над одним проектом, это рождает для автора ощущение, что над ним довлеют. «Я хочу вот так», а «так», оказывается, нельзя. Ничего плохого не происходит, но иногда возникают какие-то конфликтные ситуации. Пройти этот крайне сложный путь в экспедиции, да и не менее сложные съемки в Москве – тот еще цирк, но то, что мы это сделали в такие сжатые сроки, – достижение. Я не знал, что постпродакшен способен так героически работать: мы закончили проект в сентябре, а в ноябре он уже вышел. Конечно, есть взаимосвязь между скоростью и качеством. Повторюсь, не могу сказать, что прямо всем доволен и ужасно рад, но я уже сказал, что в целом не бываю счастлив. Отклики разные, в том числе и положительные. Мне кажется, главное – когда зритель не остается равнодушным.
В сценарий заложен движок, который мне хотелось насытить определенной энергией, есть замечательные артисты и прекрасный регион Дальний Восток – в общем, много всего хорошего. Съемки сериала – всегда большая выработка, там очень много условий для того, чтобы все состоялось. Данелия говорил, что у него в картинах получается только 3% от задуманного. У него! А у остальных? Достижение идеала невозможно, к сожалению. Но надо к этому стремиться.

Александр Яценко

на съемках сериала «Обнальщик»

Александр Яценко в костюме по берегу моря в сериале Обнальщик

Ну, если студии доверяют вам такие скоростные проекты, это характеризует вас как исключительно дисциплинированного режиссера, потому что есть у нас общие знакомые, которые и выбиваются из графиков, и уходят со съемок, хлопнув дверью, и их заменяют…

Да, у нас не было ни одной сорванной смены. Вся группа и продюсеры Star Media – большие профессионалы, я хочу им сказать спасибо за то, что… Я ведь тоже не подарок, но, вы правы, человек я дисциплинированный.

По крайней мере, вы на съемках не уходите в запой?

Пока нет (смеется).

О биткоинах и дефиците китайцев

История «Обнальщика» построена вокруг махинаций с криптовалютой на заре ее существования, в 2013 году. Вам приходилось изучать вопрос, погружаться во все эти блокчейны, майнинги?

У нас были консультанты, работа над сценарием постоянно продолжалась, потому что история не была дописана на момент съемок проекта, она писалась в процессе, что тоже, конечно, добавляло определенные сложности производству. Конечно, я погружался, хотя там столько нюансов! Но кино – визуальное искусство, и мы должны были достаточно сложные вещи объяснять простым языком.

Мне всегда была интересна тема крипты: куда это пойдет, во что выльется. Был период, и мой папа майнил. С помощью какого-то друга он поставил мини-ферму у себя дома на заре криптодвижения. Единственное, что я понял: количество потраченной энергии и полученный профит – это прямо связка, сидя дома, ты ничего не добьешься. А еще в этом бизнесе все быстро меняется, одновременно с правовым полем.

Борис Акопов

фото из личного архива

Борис Акопов пьет сок из кокоса

Ого, вы в наследство можете получить биткоины?

Папа мой в полном порядке, и никаких дивидендов я с этого не получил (смеется). Но зато знания обрел. Мы спорили со сценарно-продюсерской группой о том, как понятно рассказать эту историю, стоит ли углубляться в криптобизнес. Кстати, негативные отзывы зрителей именно с этим и связаны: кто-то не понял сути афер, а кто-то, знатоки диванные, придираются к деталям, пишут, что мы ерунду какую-то напалили, что NFT (уникальный криптографический токен. – Прим. ред.) появился в другое время, «залезли бы сценаристы в ”Википедию”»… Я залезал в «Википедию», там написано, что первые эксперименты с NFT проводились именно в 2013–2014 годах.

Ну, это как привязываться к пуговицам на военных мундирах. Кино – довольно условная штука, а за точностью надо отправляться к хроникерам.

Совершенно верно. Еще мы хотели, чтобы кино передавало дух нулевых. Не знаю, насколько получилось, но вроде бы Фёдору Сергеевичу (Бондарчуку, генпродюсеру «НМГ Студии». – Прим. ред.) понравилось.

Самое главное: китайцев же у вас не казахи играют?

Нет, китайцы – в основном китайцы. И это тоже было сложно. Мы построили в Находке целый живописный китайский рынок. Но, вы знаете, в России стало меньше китайцев. Они заехали к нам массово во время кризиса 2014-го, а сейчас произошел отток. И массовку было не так просто найти.

Елена Николаева

на съемках сериала «Обнальщик»

Елена Николаева у забора рядом горы

О Юре Быкове и странных совпадениях

На момент начала работы вы знали о «Лихих» Юры Быкова?

Знал.

Знали и все равно пригласили Елену Николаеву на роль мамы?

Я не смотрел «Лихих», клянусь, знал только, что Юра снимает сериал. Мы с ним виделись в офисе НМГ, он подошел ко мне, сказал: «О, ты жив?» (Смеется.)
Каст в «Обнальщика» утверждали вместе с продюсерами НМГ Жорой Крыжовниковым и Андреем Золотарёвым. В первую очередь, конечно, утвердили мальчика и отца – Федю Кудряшова и Сашу Яценко. Партнершу для Саши долго не находили.

Когда время на поиск иссякло, я предложил Елену Николаеву, она подошла Яценко лучше всех. И только спустя время мне кто-то сказал: «Ты знаешь, что у Юры Быкова Николаева тоже играет, и тоже в сериале про семью». Я подумал-подумал и решил: ну и Бог с ним. Сроки поджимали, да и отказывать Лене из-за этого казуса не хотелось. Слушайте, в конце концов, у Юры в «Лихих» снялся Егор Кенжаметов… (Смеется.)

…которого вообще-то открыли вы в «Быке». Короче, вы с Быковым квиты.

Если артисты хорошие, если связка работает, это важнее, нежели какие-то стечения обстоятельств.

Юрий Быков

в сериале «Лихие»

Мне кажется, что у вас с Юрой Быковым телепатическая связь. У вас обоих бодрое пацанское кино…

Да, пацанское, так сейчас говорят. Юра – прекрасный режиссер, но я не фанат-подражатель, совесть моя чиста, все совпадения случайны…

…и вы оба – просто непостижимо – в своих фильмах еще и композиторы.

Уж не знаю, что Юра по этому поводу говорит, но у меня объяснение такое: ввиду того, что свои авторские фильмы я пишу, снимаю, монтирую сам, мне очень важно, чтобы музыкальное звучание имело некий ритмический рисунок. Никогда не рвался в композиторы, наоборот, я их всегда искал. Но когда показывал свои наработки, они отвечали: ну классно, оставляй, ничего не надо менять. И я хоть и не сразу, но соглашался: ну ладно, тогда не будем деньги тратить (смеется).

А вы нотами записываете?

Нет. Подбираю мелодию, записываю на диктофон и переношу в компьютер. Это не музыка, а скорее саунд-дизайн, хотя какие-то вещи из тех, что сочинил, я люблю. К сожалению, все реже этим занимаюсь, фортепиано, электронная музыка теперь просто хобби. Меня это расслабляет.

Борис Акопов

на съемках фильма «Бык»

Борис Акопов на съемках Быка

О разорванных суставах и идиосинкразии к «Щелкунчику»

А как вы, все-таки мальчик из хорошей семьи, заинтересовались темами разрушающихся родственных связей?

Семья у меня действительно была очень счастливая, но, увы, в какой-то момент дала трещину. Мои родители развелись как раз на стыке эпох и отдали нас с сестрой в интернат хореографического училища. Мы росли оторванными от семьи несколько лет, я чувствовал себя очень одиноким, и это повлияло на формирование моей личности. Приходилось в прямом смысле выживать, потому что интернат хореографического училища – место, где тебе тяжело.

Кажется, что люди балета за завтраком облачка едят, но это суровая школа жизни. В интернате холодно, голодно, там мучают детей, рвут им суставы, чтобы они стали спортсменами, артистами балета, все это сопряжено с насилием над человеком, потому что тело этого не просит. Гимнастика и балет, всем известно, – это большой, изнурительный труд.

Почему вы не сняли об этом фильм, сериал? Почему это делают Валерий Тодоровский, Евгений Сангаджиев?

Это справедливый вопрос, я давно хотел сделать фильм о балете. Но, поскольку я учился, хоть и немного, в мастерской документального кино и очень его люблю, считаю, что только неигровое кино способно передать все то, что я пережил, работая в театре или участвуя в жизни академии.
Я хотел бы снять такой документальный фильм, и у меня есть и остается заявка, которую почти запустил много лет назад; я ведь после окончания училища еще много гастролировал, ездил по миру и насмотрелся в этих турах много всего безумного, интересного, смешного и трагичного. И вот про это и хочу снять док, но… все как-то недосуг.

Соберитесь, пожалуйста, мне кажется, это может быть очень интересно.

Я думаю, это будет документальный роуд-муви про балет. Такого еще в мире не было.

Вы же смотрели сериалы «Большой», «Балет»? Насколько они правдивы?

Что-то смотрел. Единственный, наверное, приближенный к балетным реалиям фильм, который мне действительно понравился и в который я поверил, – это «Черный лебедь». Там чувствуется драма, боль. Аронофски – удивительный режиссер, который погружается, будь то рестлинг или балет, с головой, он нутром чувствует правду. А в кино это важно. Мне тоже хочется добиваться в кадре чего-то настоящего, зритель ведь к этому чувствителен.

Борис Акопов в одной из балетных ролей

фото из соцсети режиссера

Борис Акопов кордебалет

Боря, я помню, как мы впервые увидели вас на «Кинотавре». Моя подруга-журналист, очень любящая балет, дергала меня за рукав: обрати внимание, как стоит режиссер Акопов – ноги в третьей позиции. То есть вы держали балетную форму, даже уйдя из этой профессии. А вы себя никогда не считали выдающимся танцовщиком?

А я им и не был, я крепкая корда, у меня даже сольных-то партий не случилось.

И амбиций не было?

В балете все решают физические данные, которые очень рано проявляются, и все, с этим ничего не поделаешь. Сколько бы ты ни фанател (а я в какой-то момент очень фанател), сколько бы ни старался, как бы ни хотел вырваться из своих рамок, своих возможностей, – не выходит. Просто ввиду того, что не дано.
Но я честно танцевал в кордебалете несколько лет, и это тоже было круто и весело. Думаю, мне как раз это и помогло, потому что, если бы я со стороны не увидел, как люди в корде вязнут, взрослеют, потом стареют и ничем не могут заменить вот эту любовь к балету, эту потребность в танце, не знаю, что со мной сегодня было бы. Я понял, что нужно что-то менять, и сделал рывок в другую сторону, благодаря которому мы сегодня с вами беседуем.
Кино, как я уже говорил, мне тоже не приносит эмоционального удовлетворения, но я хотя бы осознаю, что занимаюсь тем, что получается.

Вы сейчас интересуетесь тем, что происходит в балете? Ходите в Большой театр на «Щелкунчика», на которого нам, простым смертным, невозможно попасть и который экранизируете тоже не вы, а другой режиссер – Феликс Умаров?

Ой, нет, к «Щелкунчику» у меня идиосинкразия. Каждый Новый год мы выступали с этим балетом, ездили на гастроли с ним. Поэтому, когда эта музыка начинает звучать в супермаркетах, я вздрагиваю. За новыми постановками не слежу, особенно связанными с Большим и Мариинкой. Даже мои знакомые, которые работали до последнего в театрах, последние из могикан, ставшие педагогами, потеряли интерес к классическому балету. Сегодня мне больше нравится неоклассический балет, я подписан на нидерландцев, они классные вещи делают – вот такое я еще могу смотреть.

А тряхнуть стариной и выдать в клубе на вечеринке класс?

Нет-нет, я из тех людей, кто даже на тусовке просто стоит у бара и смущается.

Борис Акопов

фото из личного архива

Борис Акопов в кепке и капюшоне на жд мосту

О быдло-балетниках и хмурых рожах

Балетный мальчик – это то же самое, что и мальчик-скрипач, который во дворе считается изгоем, который идет со своей нотной папкой «на музыку», пока остальные мальчишки играют в футбол. Как вас воспринимали в подростковом возрасте ровесники?

Нормально. Родители часто переезжали, и укорениться ни в каком дворе у меня не получалось. А когда меня в интернат отдали, то автоматом как бы и убрали с улиц. Но балетные – крепкие ребята, их компашки – это такое… Все делились по интересам, а моя компашка была – быдло-балетники. Мы сами кому угодно могли раздать люлей.

Дрались?

Ну, бывало, да. И это не потому что я возвращался домой и мне кричали: «Слышь, балетник!» Я жил в пролетарском районе – в районе Печатников и Текстильщиков, дворовая жизнь там бурлила, и у меня были и знакомые, и друзья, которые нормально к моему балету относились.

Оттуда ли – из детства, либо оттого, что папа был следователем, вот этот пристальный интерес к криминальной теме?

Думаю, скорее из того, что я сам как зритель сформировался именно на таком кино, мне нравился мужской конфликт, история выживания. В этом заложена мощная драматургия, энергетически сильная. Впрочем, мой дипломный, вгиковский фильм «Рай» был совершенно про другое. Это уже после окончания вуза я сел писать «Быка» и решил вспомнить детство, то, какими глазами я, мелкий, смотрел на тех пацанов.

Я мир начал помнить с 90-х, это первые осознанные ощущения, и решил в них разобраться, прочувствовать, что это была за страна, в которой я начал формироваться как человек. Возможно, это была и какая-то терапия. А потом образовалась некая киноколея, в которой до сих пор существую. Но, честно говоря, эти хмурые рожи уже надоели.

Я мир начал помнить с 90-х, это первые осознанные ощущения, и я решил в них разобраться, прочувствовать, что это была за страна, в которой я начал формироваться как человек. Возможно, это была и какая-то терапия. А потом образовалась некая киноколея, в которой я до сих пор существую. Но, честно говоря, эти хмурые рожи уже надоели.

Денис Косиков и Слава Копейкин

в сериале «На автомате»

Слава Копейкин Денис Косиков в сериале на автомате

Вы отрефлексировали 90-е, потом 10-е…

Кому-то кажется, что в этом есть какая-то система, методика, но ее нет. Это случайности… На самом деле тот фильм, что я должен был делать в Америке, до сериала «На автомате», был не криминального жанра. Еще я написал сценарий ромкома. Мне хочется вырваться из амплуа режиссера, снимающего исключительно про парней, разборки и воспоминания о прошлом.

Да, пора. А то ненароком обвинят, что вы романтизируете образ бандитов.

В «Быке» все-таки мне был важен герой слабый, но который в силу грубых обстоятельств вынужден быть таким, каким делает его жизнь. Но да, мой интерес к теме, повторюсь, из детства. Мелким я смотрел кино в основном про бандитов, и мне это нравилось – наблюдать за дилеммой: жизнь – смерть, выживет или умрет, пойдет против системы или система его прогнет.

Мальчикам генетически, что ли, нравится играть в войнушку. Они хотят пестики, они хотят носиться друг за другом. Это заложено на глубинном уровне, тут ничего не поделаешь, и не надо ничего с этим делать, должно пройти какое-то количество миллионов лет, чтобы эволюционно мы поменялись. Но пока, если в нас это заложено, нужно с темой работать.

Опять же, чисто драматургически эти вещи интересно исследовать, подключаться, экстраполировать на себя ситуации героя и думать, как ты бы поступил на его месте. Все это дарит аттракцион эмоций.

Афина Кондрашова и Юра Борисов

в фильме «Бык»

О Юре Борисове, Славе Копейкине и актрисах-злодейках

Каков ваш метод работы с актерами? Вы разрешаете импровизации или ваше видение роли – догма?

Я очень люблю актеров. Когда идет кастинг, хочется, чтобы это были мои люди. То есть люди, которые мне нравятся именно как люди. Хочется, чтобы все мы стали друзьями, чтобы думали и чувствовали одно и то же. В сериальном производстве часто не хватает возможности и времени добиться от актеров зерна роли, и они просто занимают свою позицию на шахматной доске. А хочется, чтобы они чувствовали текст, чтобы понимали, куда идет его персонаж, чтобы мы работали в сотворчестве. Когда артистам интересно, они начинают искать, мучить себя.

Играть другого человека, проживать характер – это сложно, если погружаться, а не просто прыгать из одной маски в другую. Секрет кульминации должен где-то в актере существовать с самого начала. Как они определяют движение «туда»? Как насыщают характер объемом и гранями? Я ищу таких артистов, которые хотят сделать роль глубже, которые что-то предлагают, звонят мне среди ночи и говорят: «Боря, я понял, что это должно быть вот так»…

Есть режиссеры, которые выбивают из потока, создают дискомфорт, чтобы артист не вставал на определенные рельсы. Может, на некоторых фильмах такие подходы даже требуются. Но мне хочется, чтобы все любили друг друга. В этом ведь еще и практическая польза: когда артист включен в дело, он готов на переработку (смеется).

Ваши артисты Александр Яценко, Федор Кудряшов, Слава Копейкин, Денис Косиков из такой породы или кто-то уже зазвездился?

Нет, никто не зазвездился. Со всеми было кайфово работать. Из тех, кого вы перечислили, – это прямо 100 из 100. При этом я не имею в виду, что, например, менее опытный Федя Кудряшов какой-то другой. В «Обнальщике» у него дебют, он очень сильно переживал, с ним, конечно, дольше надо было работать – не хочу сказать «нянчиться». Подростковая органика немножко странная, чтобы подключиться к человеку, который вдруг решил заниматься нехорошими вещами, хотя и для благой цели, нужно потрудиться. Мы подробно разбирали роль и, я надеюсь, чего-то достигли. С начала и до финала проекта был пройден большой путь, и этот актерский рост чувствуется.

Денис Косиков и Слава Копейкин

в сериале «На автомате»

Слава Копейкин Денис Косиков в сериале на автомате

Спрошу про Юру Борисова. Вы его сняли в «Быке», когда он еще звездой не был, шесть лет назад, Правда, что он чуть было не потерял эту роль из-за агентских интриг? Как часто с таким вообще приходится сталкиваться?

Такая история случилась в моей практике единожды. Были еще какие-то терки с агентами, но я обычно с ними не сильно контактирую. Все-таки это не моя работа. Я выбираю артистов. Дальше вступают продюсеры, которые выбивают условия, райдеры, а я даже не знаю, как это делается.

Что касается Юры, это был настолько из ряда вон выходящий прецедент! Просто шок! Я ему через агентов предложил главную роль в фильме «Бык», послал сценарий. И получил ответ: Борисов играть не будет. Я начал искать другого актера. Слава Богу, абсолютно случайно ситуация разрешилась – благодаря актерской включенности Юры. Потому что, когда он получил «отказ» и ему сказали, что он не будет сниматься в «Быке», он набрался наглости, чтобы мне позвонить. Представляете, думать, что режиссер тебя не выбрал, и звонить с тем, чтобы сказать: «Как так? Я уже в себе роль ращу!»

В чем феномен Юры, почему его все так любят?

Он человек большой души и очень-очень подробный артист. Мне кажется, он в какой-то момент сказал себе: «Я получу “Оскар”», и эта его упертость ведет к цели. Причем он не идет по головам, а действует с добрым посылом, тем не менее упорно и упрямо. Сложно не работать с человеком, с которым комфортно, который предлагает какие-то решения. Он все время включен в общий кинопостановочный процесс. Он на съемках не только в своем вагончике и на площадке. Он всегда готов помочь, он большой человек, что в нашем цеху сейчас редко встречается. Классно, когда именно добрые, хорошие люди оказываются еще и большими профессионалами своего дела, не думающими только про свой шесток.

Если когда-то у вас появится роль для Юры, позовете?

Мы редко общаемся, но с днями рождения обязательно друг друга поздравляем. Надеюсь, когда у меня будет материал, где будет подходящая роль для Юры, я с ним еще раз с удовольствием поработаю. Я далек от того, чтобы снимать только «своих» актеров. Мне хочется работать с разным материалом, мой творческий интерес базируется на том, чтобы попробовать так, сяк, провести творческое исследование, что-то новое открыть для себя. Но и возвращаться к хорошему, старому тоже здорово.

Ольга Тумайкина

на съемках сериала «Обнальщик»

Ольга Тумайкина в Обнальщике

А у вас нет некоего мизантропического взгляда на героинь-женщин? В «Обнальщике» такие вязкие, пугающие образы бабы Кати, Мамы (Ольга Тумайкина)… Разве такие женщины встречаются в жизни?

Да я женщин разных встречал (смеется). Забавно, что в «Обнальщике» такой набор злодеек, а ведь один из авторов сценария – девушка. Но нам было интересно показать этот странный мир матриархата, где герой Саши Яценко, добрый, несчастный неудачник, страдает от женщин, и его жаль. Там такие фундаментально стоящие на ногах героини… Роясь в типажах и образах, я решил, что это необычно. К тому же и сам жанр, к которому тяготею, все это предполагает, я называю его «эксцентрический реализм», когда все слегка утрировано, когда немножко выкручены краски ради художественного мира.

О документальности в кино

Мы уже затронули тему пока нереализованной вами стези – документалистики. Тот факт, что вы учились на режиссера неигрового кино, заметен: у вас в фильмах пейзажи, декорации непричесанные, будто вырванные из жизни. Что еще документального вы привносите в свое кино?

Мне очень нравится документальная камера. Хочу как-нибудь попробовать снять более академичное, статичное кино. Меня как зрителя всегда захватывают какие-то лихие пируэты, которые может выделывать только ручная камера, и это, наверное, заметно. С нашим прекрасным оператором Мишей Дементьевым мы долго обсуждали картинку в «Обнальщике». Я не люблю вот эти все навороты – рельсы, стедикамы. Мне хочется, чтобы оператор и актер устроили некий танец друг с другом. Иногда в спонтанных сценах возникают сочные моментики, их не хочется терять.

Что вы думаете о современной документалистике? Она есть?

Я живу в Петербурге и недавно посещал фестиваль «Послание к человеку», посмотрел несколько интересных картин. Документалистика жива. Вчера, например, мы с девушкой смотрели «Последний лимузин» (лента режиссера Дарьи Хлесткиной о производстве правительственных лимузинов на Заводе имени Лихачева в 2013 году. – Прим. ред.). Прекрасный фильм, получил удовольствие, не отрывался от экрана, ни разу не отвлекся на телефон. Здорово, когда история захватывает, наводит на мысли и несет в себе некое послание… к человеку. Хорошо, что есть такой фестиваль, и хорошо, что он в Петербурге.

Конечно, такого взлета документального кино, как в Советском Союзе, уже никогда не будет – когда ленты показывали в кинотеатрах перед сеансами, после отдельными сеансами. И когда Микаэл Таривердиев писал музыку к документалке. Но неигровое кино живо.

Как вам кажется, сколько понадобится лет, чтобы отрефлексировать наши сегодняшние времена в кино?

Чтобы понять, в каком мире мы живем, нужно чуть-чуть отдалиться. Лицом к лицу лица не увидать. Думаю, десятилетие понадобится. Вот сейчас 2025 год, и какой-то 2015-й уже представляется давно ушедшим, абсолютно другим миром. Можно посмотреть свои старые фотографии, вспомнить, что ты делал в этот момент, о чем думал, куда двигались твоя жизнь и мечты. Вот из такого ощущения и рождается хорошее кино. Да, примерно 10 лет хватит для того, чтобы мы сильно поменялись и захотели вернуться в этот момент и понять, почему мы сейчас здесь такие и когда это началось.

Борис Акопов

фото из личного архива

Борис Акопов чб портрет 45 профиль

О Херцоге, Ларсе фон Триере, шатре и винограде

Борис, из каких фильмов и книг вы состоите?

Фильмы люблю разные. Я подписан на какие-то каналы, где показывают, например, американское трэш-кино категории… Вообще без категории. Это когда собираются не умеющие снимать люди и пытаются делать кино – иногда получается честнее, чем у тех, кто делает это за большие деньги. Там есть душа. Но мне нравятся и хорошие, красивые фильмы, и я каждый раз придумываю новый любимый список.

Пересматриваю какие-то картины и понимаю, что, например, по-разному с возрастом воспринимаю работы Ларса фон Триера – они меняются, и это конечно же, признак мэтра. Потому что ты смотрел, не понимал, но тебе это нравилось интуитивно. А теперь ты смотришь и понимаешь, и оказывается, что тебе просто нужно было повзрослеть.

А как вам модный нынче жанр мюзикла в кино?

Ненавижу мюзиклы – как артист балета в прошлом. Мне странно, когда в фильме идет сюжетная линия – и вдруг люди начинают петь и танцевать. Это меня сильно вышибает, я вижу ряженых, которые, может быть, очень хорошо поют и классно танцуют, но абсолютно не подключают к своей истории.

Даже «Танцующая в темноте» не подключает?

Это фильм, который я до сих пор не понял.

Мне так жаль, что главный кинотеатр столицы нашей Родины Москвы, когда-то называвшийся «Россия», теперь Театр мюзикла. Это о чем-то говорит. Точнее, это говорит об одном – что кино себя не так окупает, как развлекательный контент, чистый аттракцион.

Что касается книг, то у меня есть одна настольная, которая с лихвой заменяет несколько лет обучения. Ее надо читать людям, которые хотят поступить в киновуз. Она существует в двух изданиях, сначала называлась «Познакомьтесь, Вернер Херцог», а сейчас переиздалась, дополнилась и называется «Путеводитель растерянных». Это сборник интервью и каких-то еще статей от составителя, очень интересно написанных о том, какой путь Вернер прошел, в том числе со своим знаменитым фильмом «Фицкарральдо».

А, это когда он на съемках чуть не убил своего главного актера Клауса Кински?

Да, а потом их обоих чуть не убили пигмеи. Там много всего смешного и страшного, и там про кино, про рвение, когда у человека такая любовь к своему делу, что он просто не может не снимать. Если ты готов к таким сложностям, тогда иди в профессию. Если же кто-то представляет себе теплый шатер, в который ассистент приносит виноград… лучше остановиться. Кино – всегда беготня, 16-часовые смены и работа на износ. И нужно много не только силы воли, но и здоровья, чтобы этим заниматься.

Заглавное фото: Борис Акопов / фото из личного архива

Читайте также:

Форма успешно отправлена

Ваша заявка успешно отправлена, менеджер свяжется с вами в самое ближайшее время