Андрей Забродский о фильме «Курчатов» и судьбе нашей науки

Вместе с ученым разбираем новую документальную ленту НМГ ДОК.
/

23 июня в 23:55 на канале РЕН ТВ выйдет документальный фильм об Игоре Курчатове из цикла «Великие», подготовленного НМГ ДОК. Одним из спикеров картины выступает доктор физико-математических наук, академик РАН, главный научный сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе РАН Андрей Забродский. Мы поговорили о личности Курчатова, «Буревестнике» и технологиях завтрашнего дня.

«Курчатов»

трейлер фильма

Андрей Георгиевич, в фильме Игоря Курчатова неоднократно называют «отцом ядерной физики». Расскажите, чем он важен для современных физиков.

Я бы уточнил: «отцом советской прикладной ядерной и термоядерной физики». Его основные заслуги – это реализация крупных государственных проектов: ядерное, а затем и термоядерное оружие, атомный флот, первая в мире атомная электростанция… Последним проектом, кстати, сугубо гражданским, который он не успел завершить, было осуществление управляемого термоядерного синтеза. И все это было сделано менее чем за два десятилетия! Без преувеличения, Курчатова можно назвать гением глобальных научно-технических проектов, которым он отдал себя целиком без остатка. В нем сочетались талант ученого и выдающегося организатора. Для нас, сегодняшних физиков, эти проекты представляют собой и уникальный пример востребованности физической науки у государства и адекватной оценки труда ученых.

Главный герой описывается в фильме не только как великий ученый, но и как дипломат, умевший найти подход к Сталину и сумевший наладить международное научное сотрудничество. Насколько в современном мире ученому важно быть дипломатом?

Тут дело не только в личности Курчатова, но и в личности Сталина: обе стороны были заинтересованы в сотрудничестве. Сталин понимал силу науки, ценил профессионалов, вовлеченных в решение государственных задач. Сталин понимал, что руководить атомным проектом должен академик, поэтому на выборах в Академию наук СССР, состоявшихся в 1943 году, помог Курчатову избраться в академики, минуя звание член-корреспондента, что не приветствовалось в академическом сообществе. Кстати, у Игоря Васильевича сложились хорошие рабочие отношения и с Лаврентием Берией, который обеспечивал всю организационно-материальную часть атомного проекта. Не случайно после ареста Берии Курчатов отказался дать против него показания.

В фильме «Курчатов» есть эпизод о том, как 25 апреля 1956 года Игорь Васильевич выступил с докладом в английском атомном научном центре в Харуэлле и призвал снять завесу секретности с работ и начать международное сотрудничество. Кажется, будто это урок сегодняшним ученым и политикам?

Да, это и есть пример научной дипломатии. Курчатов заявил о важности освоения управляемого термоядерного синтеза для будущего человечества и о невероятной сложности проблемы, непосильной для любого государства, предложил организовать международное научное сотрудничество. Этому успешно развивающемуся сотрудничеству уже 70 лет. Сейчас противостояние России и Запада повторяется, поэтому важно помнить о силе научной дипломатии и развивать ее. Разумеется, в задачах взаимодействия с властью дипломатия ученым тоже нужна, и эти задачи активно решаются нынешним президентом РАН, академиком Геннадием Яковлевичем Красниковым.

Фильм про Курчатова вообще начинается с его призыва запретить испытания ядерного оружия и сделать атом мирным. В последнее время в новостях часто говорят, что США готовятся снова начать ядерные испытания. Президент России Владимир Путин обсуждает с Совбезом ответ на американские ядерные учения. А зачем их проводить в XXI веке? Мы ведь уже знаем, что происходит при взрыве ядерной бомбы.

Как страны, обладающие ядерным оружием, решают проблему ядерных испытаний сейчас, когда они запрещены? С помощью суперкомпьютеров и специальных программ. Эти программы позволяли моделировать результаты натурных испытаний, но всякое моделирование осуществляется в рамках заранее заданных условий и целей. По мере совершенствования ядерного и термоядерного оружия его цели, задачи и конструкция усложняются и модернизируются. Все это сложно учесть в ранее созданных программах и заставляет периодически сверять их с результатами натурных испытаний, чтобы ядерное и термоядерное оружие оставалось реальным и надежным оружием, а не всего лишь страшилкой. С момента же проведения последних испытаний уже прошел значительный срок… Думаю, в конечном счете крупнейшие ядерные державы их проведут под землей, а потом несколько десятилетий мир сможет обойтись без новых испытаний.

Игорь Васильевич Курчатов

архивное фото

Документальный фильм НМГ ДОК также уделяет внимание личности Курчатова, его отношениям с коллегами. Как вы считаете, почему Андрей Сахаров стал диссидентом, а Игорь Курчатов – нет?

Спасибо за вопрос, раньше я как-то не задумывался над этим. Но давайте вспомним, что Курчатов был руководителем крупных проектов государственной важности последние 17 лет своей жизни. При этом один проект сменялся другим. Ему некогда было даже передохнуть, снять сильное нервное напряжение, отойти от интересов государства. С Сахаровым было иначе. Он был генератором идей. Принял участие в проекте создания термоядерного оружия, выступил одним из авторов идеи управляемого термоядерного синтеза. Потом отошел от этих идей, а затем и от научной деятельности, стал «человеком мира». Нельзя также сбрасывать со счетов влияние ближайшего окружения, семьи, которые в обоих этих случаях были совершенно разными. Но это мой личный взгляд.

Как думаете, еще из выдающихся ученых того времени стоило бы снять для документального цикла «Великие»?

Приведу лишь несколько примеров ученых, также работавших над крупными проектами государственной важности. Прежде всего это Александр Петрович Карпинский, ученый-геолог, который был первым избранным президентом Академии наук. Случилось это весной 1917 года, и занимал он этот пост по 1936-й. Александр Петрович сыграл исключительно важную роль в разведке полезных ископаемых, месторождения которых составили фундамент индустриализации страны в годы первых пятилеток, сыграли исключительно важную роль в период Великой Отечественной войны, в последующие годы и даже при реализации атомного проекта. Он был неординарной личностью, пользовался огромным уважением ученых и руководства страны.

Нельзя не упомянуть человека, который внес огромный вклад в освоение наших северных территорий, академика Отто Юльевича Шмидта, вице-президента Академии наук СССР с 1939 по 1942 год. При его участии проходило освоение Северного морского пути, организация поставок по ленд-лизу в годы войны.

Напомню, что уже на второй день войны в Москве под председательством Шмидта состоялось собрание президиума Академии наук, на котором было принято пять исторических решений о перестройке всей советской науки на военный лад.

Не могу не упомянуть нашего выдающегося генетика, ботаника и селекционера Николая Ивановича Вавилова, жизнь которого трагически оборвалась в 1943-м, но его научное наследие живет и развивается. В Санкт-Петербурге его именем назван Всероссийский институт растениеводства, где хранится одна из крупнейших в мире коллекций семян, которая начала собираться еще Николаем Ивановичем.

Кстати, в ленте «Курчатов» упоминается, что Игорь Васильевич заступался за генетиков, когда Лысенко инициировал гонения на них.

Да, и это важный эпизод фильма. Еще хотелось бы вспомнить Мстислава Всеволодовича Келдыша, президента Академии наук СССР с 1961 по 1975 год. Это было время расцвета советской науки и пика ее востребованности со стороны государства: создание реактивной и ракетной техники, прорыв в космос. У Мстислава Всеволодовича были выдающиеся личные результаты в прикладной математике, но он также сыграл важную роль в развитии Академии наук.

Последний в моем списке – это член-корреспондент Академии наук СССР Павел Павлович Кобеко. После того как в августе 1941-го половина сотрудников Ленинградского физико-технического института во главе с его директором академиком Иоффе была эвакуирована в Казань, он в годы блокады руководил работой оставшейся в Ленинграде половины института и вошел в его историю как «блокадный директор». В отсутствие продовольствия и средств он смог не только сохранить коллектив, так что из 100 работников института от голода умер только один человек, но и реализовать проекты, сыгравшие исключительно важную роль при обороне Ленинграда.

«Курчатов»

кадр из фильма

Кадр из фильма «Курчатов»

В финале фильма о Курчатове упоминается, что однажды ракеты с ядерными реакторами понесут представителей человечества к Марсу. Уже после того, как был снят фильм, прошли испытания «Буревестника» – ракеты с ядерным двигателем. Значит, компактные ядерные реакторы стали реальностью, наследие Курчатова развивается. Увидим ли мы автомобили с ядерными реакторами, как в видеоигре Fallout?

Автомобили с ядерными реакторами ни мы, ни наши дети и внуки не увидят никогда. Это я могу вам твердо обещать. Цена «Буревестника» несоизмерима со стоимостью автомобиля. То, что при его разработке удалось, как сказал наш президент, уменьшить объем реактора в тысячу раз, – это подвиг наших ученых, технологов и конструкторов. Но для применения в автотранспорте этого мало… Наконец, при таком массовом использовании, как автомобильный транспорт, неразрешимую проблему создаст вопрос утилизации отработавших свой срок ядерных реакторов. Вопрос утилизации отходов сегодня один из наиболее животрепещущих для человечества: обширные территории на Земле превращены в гигантские свалки, более того, в свалку постепенно превращается Мировой океан. Недавно мне попался сюжет о гигантской свалке микроэлектроники в одной из стран Юго-Восточной Азии.

Но в фильме о Курчатове говорится, что у нас в России на базе производственного объединения «Маяк» существуют технологии по утилизации любых ядерных отходов.

А вы сравните, сколько у нас в стране ядерных электростанций и сколько единиц личного транспорта (47,5 млн легковых автомобилей, по данным Росстата на 1 января 2025 года. – Прим. ред.). Для того чтобы разумным образом захоронить такое количество отходов, нам потребуется построить еще сотню «Маяков». А как быть с авариями на дорогах или с отсутствием необходимой самодисциплины у владельцев транспорта по части его правильной утилизации?

А главное, зачем нам вообще такой автотранспорт? В недалеком будущем мир пересядет на гибридные автомобили, затем, по-видимому, на электрические, а потом начнет использовать двигатели на водороде. Все это уже есть на рынке и даже достаточно широко эксплуатируется.

А как насчет самолетов или поездов на ядерной тяге, проекты которых существовали еще в советские времена? И может ли эта технология быть использована для освоения космоса?

Тут я тоже пессимист – и практически по тем же причинам, что и по части автомобильного транспорта. Это ведь тоже массовое производство, оно должно быть дешево, надежно и не представлять собой экологической опасности при эксплуатации, включая нештатные ситуации. Не уверен даже, что эта технология перспективна и для полетов человека в космос, имея в виду необходимость развития достаточной тяги для преодоления силы притяжения планеты.

Михаил Горевой

кадр из фильма «Курчатов»

Михаил Горевой в фильме «Курчатов»

Если бы вы у вас был неограниченный бюджет на исследования, как бы вы им распорядились?

Большинству ученых всегда не хватает средств для реализации задуманных идей. Однако считаю, что для науки важен не «неограниченный», а оптимальный бюджет. Это когда ученые работают в условиях не смертельного для реализации проекта дефицита средств. Это заставляет их напрягать мозги, искать новые пути. Есть масса примеров в мире, когда правительства выделяли деньги своим лауреатам Нобелевской премии на развитие исследований: приобретение прекрасного оборудования, строительство новых исследовательских корпусов, штаты сотрудников, но ничего сопоставимого с их более ранними открытиями так и не появилось. Альберт Сент-Дьерди, получивший Нобелевскую премию по биологии, по окончании строительства такого исследовательского центра на фасаде написал, я не ручаюсь за точность цитаты: «Никакие деньги и оборудование не могут заменить силу мысли ученого». И я уже приводил вам пример блокадного Физтеха, в котором практически без каких-либо средств решались важнейшие задачи для обороны города. Была создана противогангренная сыворотка, обеспечено безопасное движение автомобильного транспорта по льду Ладожского озера в середине апреля 1942-го. За счет разработанной Кобеко технологии очистки красок и масел создавалось дополнительное высококалорийное питание для ленинградцев. Вместо выходившего из строя высокочастотного кабеля на основе английского полистирола, обеспечивавшего работу зениток в автоматическом режиме, Кобеко наладил на заводе «Севкабель» на основе разработанного им перед войной материала «Эскапон» производство кабеля, который развозился из блокадного Ленинграда по другим фронтам.

Сегодня российская, а особенно академическая наука кратно отстает от зарубежной в плане фондовооруженности. Имеющееся оборудование в большинстве не самого передового уровня. Причем ситуация ухудшается в первую очередь потому, что запланированный государством на науку процент средств от ВВП хронически не выделяется в полном объеме. Отстает от мирового уровня и зарплата российских ученых, особенно в фундаментальной сфере. Демонстрируемое во многих научных центрах страны удвоение зарплаты ученых по сравнению со средним уровнем по региону зачастую достигается формальным переводом ученых на неполную занятость… Впрочем, у ученых, занятых прикладными исследованиями и разработками, ситуация в последние годы изменилась к лучшему из-за их востребованности в решении задач импортозамещения.
Еще одно слабое место – это наши научные журналы, которые живут на голодном пайке. По моим прикидкам, необходимо, чтобы порядка 1% финансирования, выделяемого на российскую науку, шло на публикацию результатов исследований в отечественных научных журналах. Сейчас же страна выступает в качестве донора на зарубежном рынке научной периодики: российские авторы ежегодно размещают порядка 100 тыс. своих статей в зарубежных научных журналах. Статьи с их новыми результатами, полученными на деньги российского бюджета, и научные журналы – это примерно как конфеты и фантики: фантик стоит гроши, но кто заворачивает конфеты в фантики, тот их и продает.

Андрей Забродский

кадр из фильма «Курчатов»

Андрей Забродский

И все же о наследии Курчатова. В фильме говорится, что Игорь Васильевич успел поучаствовать в советском проекте по управляемому термоядерному синтезу (УТС). Достижим ли УТС им в обозримом будущем?

Со времен Игоря Васильевича в освоении УТС произошел огромный прогресс. В конце 90-х была продемонстрирована термоядерная реакция со значительным энергетическим выходом на установках ТОКАМАК. Сейчас реализуется крупный международный проект ИТЭР, идет строительство установки такого типа во Франции, в Кадараше. В нем участвуют 35 стран, включая Россию, изготавливая различные элементы реактора. В работе участвуют наш Физико-технический институт им. А.Ф. Иоффе, который должен поставить четыре системы диагностики термоядерной плазмы, Курчатовский институт и другие. Несмотря на неоднократные сдвиги срока, запуск ИТЭР планируется в 2035 году, то есть через 10 лет.
Думаю, что далее процесс будет ускоряться, поскольку появились конкуренты для ИТЭР. Первый – это стеллараторное направление, которое тоже уже продемонстрировало положительный выход энергии. Стеллараторы отличаются от ТОКАМАКов более изощренными внешними магнитными системами, удерживающими плазму. Но есть и третье направление – так называемый инерциальный синтез или лазерный термояд. Авторами этой идеи выступили советские ученые Николай Басов и Олег Крохин. И такой вид термоядерного синтеза тоже реализован на двух установках в США. У нас в России тоже создается такая установка в Сарове. Мне кажется, что конкуренция – очень позитивный фактор, который заставит ученых, вовлеченных в три указанные направления, быстрее двигаться к цели.

Смотрите документальный фильм НМГ ДОК «Курчатов» на канале РЕН ТВ 23 ноября в 23:55.

Заглавное фото: Андрей Забродский / кадр из фильма «Курчатов»

Читайте также:

Форма успешно отправлена

Ваша заявка успешно отправлена, менеджер свяжется с вами в самое ближайшее время